КРИМИНАЛЬНЫЙ НЕФРИТ

В Бурятии всего 12 организаций занимается добычей нефрита, из них 6 работают на территории Муйского и Баунтовского районов. Но это исключительно официальные данные. На самом деле на севере Бурятии с нефритом царит полная анархия, причем заметно криминализированная.

"Ныряльщики" и "бродяги"

Непосредственно добытчики минерала вообще нигде не учтены и действуют сугубо кустарным образом. Делятся они на три более-менее сформировавшиеся группы. Во-первых, это "ныряльщики". Такие из числа местных жителей квалифицированно находят нефритовые окатыши на дне горных рек. Один такой "самородок" может тянуть на несколько килограммов стоимостью 5—10 тысяч долларов.

Вторая группа самостоятельно занимается поиском нефрита в тайге. Эти лесные бродяги с зимовьями мало отличаются от персонажей, описанных в давнем культовом произведении "Инспектор золотой тайги". Только добывают они не благородный металл, а нефрит.

Третья группа сформировалась уже в конце прошлого года. Они платят за "вход" на частное месторождение и уносят за определенный период сколько смогут добыть. У одного легендарного собственника на севере Байкала плата за вход колебалась в прошлом году от 15 до 20 тысяч рублей в сутки.

Вот эти поисковики и составляют самый многочисленный, абсолютно неуправляемый государством контингент, имеющий отношение к нефритовой отрасли. Там царят суровые законы жизни по понятиям, как таежным, так и криминальным.

Крупная рыба

Следующий пласт предпринимателей (учтенных и не очень) — это оптовые покупатели нефрита. Без сомнения, более серьезные персонажи. Сезон сбора и активной покупки нефрита начинается в апреле и проходит до глубокой осени. В это время туда мигрируют китайские оптовики. Серьезную конкуренцию им составляют и зарегистрированные в Бурятии фирмы. С китайцами все ясно: управлять или хотя бы контролировать их также нет никакой возможности. Ситуация с ними похожа на скупку цветного металла в Улан-Удэ лет десять назад, когда царил полный бардак. Они просто наводняют поселки и ждут в гости из леса добытчиков с товаром.

По сути, у государства, то есть правительства Бурятии и правоохранительных органов, есть только один небольшой слой предпринимателей, которых можно контролировать: зарегистрированные фирмы. Но и здесь ситуация плачевная.

Вот как прокомментировал нам ситуацию осведомленный источник: "По условиям лицензирования, данные организации должны направлять средства на создание рабочих мест, закупку техники и освоение месторождений. Основная же масса фирм фактически добычу нефрита не ведет, а занимается его скупкой у нелегальных добытчиков и последующим экспортом в Китай через Забайкальскую таможню. За каналы сбыта, как правило, отвечают представители уголовно-криминальной среды".

Сотни тысяч долларов в тени

Дальше — больше. Как показывают проверки компетентных органов, основная часть фирм, получивших лицензии на добычу нефрита, используя различные схемы, уходят от уплаты налогов. Фактически только одна фирма платит налоги в бюджет Муйского и Баунтовского районов. Остальные все, дескать, убыточные.

Но сопоставление цифр из разных источников показывает, что, например фирмы ООО "Буром" и ООО "Кардинал", показывая нулевые балансы, в то же время через Забайкальскую таможню за последние годы экспортировали тонны нефрита. На теневом рынке килограмм нефрита стоит 1 тысячу долларов. То есть, теневой оборот составляет, как минимум, сотни тысяч долларов. Тот же "Буром" занимается нефритом с 1999 года. Причем, с 2006 года компания вообще не подает отчеты по добыче полезных ископаемых.

Правительству Бурятии, без сомнения, эти факты известны. Поэтому оно и попыталось сделать добычу и продажу нефрита более цивилизованными. Но первые шаги по наведению порядка были сделаны, по мнению наблюдателей, крайне неудачно.

"Шень-Шень" поможет?

Трудно сказать, чем понравился чиновникам "Торговый дом "Шень-Шень", посредством которого они собирались упорядочить работу. Возможно, банально умными речами. Может быть, чем-то другим. Компания появилась летом прошлого года, и планировалось, что она элементарно начнет развивать добычу под контролем государства. Профильные ведомства отправили в нефритодобывающие организации республики письма с требованием поставлять ценный товар только в "Шень-Шень".

Здесь есть два существенных момента. Во-первых, "Шень-Шень" не имеет производственных площадей и оборудования для переработки нефрита. Следовательно, единственным видом их деятельности изначально предполагалась перепродажа. Естественно, в Китай. Возможно, условием эксклюзивности прав на покупку было дальнейшее развитие в сторону промышленной добычи на заработанные деньги. Во-вторых, "Шень-Шень" успел уже некорректно "засветиться" у правоохранительных органов при попытках скупки нефрита.

Из оперативных сведений ясно, что руководители мелких нефритовых компаний от участия в данной схеме (скупки нефрита только через "Шень-Шень" — прим. ред.) категорически отказались, после чего к предпринимателям были применены меры устрашения. Надо признать: первая попытка государства навести хоть какое-то подобие порядка в добыче нефрита не заладилась.

Ситуация запущенная

Но по-другому и быть не могло. Ситуация с нефритом в Бурятии слишком запущенная. Не с кем государству, видимо, там договариваться и строить планы. Летом прошлого года сделали попытку и "обломались", если говорить честно. Тем более, заход туда правоохранительных органов с проверками закончился ведь так же неудачей. Да, в прошлом году получили сведения, да, нашли людей, занимающихся, по мнению правоохранителей, преступной деятельностью. Даже дела уголовные завели. Но в ответ получили жалобы, и теперь уже в отношении самих сотрудников ведется расследование другим федеральным ведомством.

Поэтому совсем неясно, что делать с практически неконтролируемыми бизнесом и территориями таежными на тысячи гектаров. На севере Байкала добыча полезных ископаемых остановилась где-то в начале прошлого века. И ладно бы технически, но и на ментальном уровне. Там законы тайги главенствуют. Программу государственную можно написать, можно нефрит сделать вообще приоритетным направлением, но на бумаге. А с кем заходить на добычу, с кем вести "частно-государственное партнерство", за кого ручаться и давать гарантии? Этот вопрос висит в воздухе.