Породистых коров заморили голодом

ЗАО «Десятниково», устроившее настоящий концлагерь для коров, было создано на базе некогда гремевшего на весь Союз колхоза «Маяк». До недавних пор это было единственное и самое крупное в поселении предприятие. Возглавила его Яна Либерман, по образованию юрист и экономист

Три года назад ЗАО получило кредит в «Россельхозбанке» около 30 млн. рублей на развитие молочного животноводства. Из Красноярска завезли коров красноперстной породы, каждая стоит порядка 80 тысяч рублей. Сегодня из 300 голов скота осталось всего 100. Предприятие — банкрот, банк изымает заложенное по кредиту имущество.

Ферма у села Десятниково Тарбагатайского района буквально стоит на костях замученных животных. Возле заборов — сваленные в кучу трупы коров, неподалеку лежат две телки, замерзшие в луже. По-видимому, животные, опустившись на землю, так и не смогли подняться. На территории то тут, то там валяются хвосты, обглоданный собаками череп, ноги животных. Развалившиеся строения тоже словно испустили последний вдох. Посреди огромного коровника у пустой кормушки стоит одна тощая буренка и жалобно мычит. В углу в загоне сгрудились 17 телят, которых кормят сухим комбикормом. Сена нет. Малыши от холода жмутся друг к другу.

Трупы коров, которые лежали прямо в коровнике, постепенно выбрасывают за забор фермы и складывают в яму неподалеку. Над ней кружит жадное воронье. Рабочие партиями вывозят туши на скотомогильник, но трупов очень много и они не успевают.

 

«Они ожидали такой развязки»

Поначалу ЗАО «Десятниково» начало бурную деятельность, но вскоре предприятие стало угасать, люди увольнялись, не регулярно выплачивалась зарплата.

— Кредит был получен по льготным условиям с отсрочкой по основному долгу на три года, — говорит Александр Манзанов, министр сельского хозяйства республики. — Сейчас настало время погашения основного долга, и предприятие оказалось в таком положении. Видимо, оно ожидало такой развязки, потому что в свое время из активов было выведено на третье лицо основное имущество предприятия — здания фермы, базы и так далее.

Закупив племенной скот, Либерман даже не позаботилась о том, чем будет его кормить.

— В прошлом году мы предложили ей выделить в аренду две тысячи гектаров земли, Министерство сельского хозяйство было готово предоставить солярку по льготной цене (ниже на 15 процентов), так как все понимали — скот элитный, племенной. Но она отказалась сеять кормовые, объяснив, что закупать корма ей будет дешевле. В итоге средств у нее не хватило и корма она не купила, — говорит Ким Павлов, заместитель главы Тарбагатайского района.

Сейчас оставшуюся сотню выгоняют в поле, чтобы они хотя бы подбирали жухлую траву.

С разрешения прокуратуры на предприятие еще в феврале заходила внеплановая проверка контролирующих органов. Было вынесено представление с требованием утилизировать туши мертвых животных. Сделано такое представление и сейчас.

— Наши сотрудники дважды выезжали на это предприятие, — говорит Жаргал Дармаев, заместитель начальника ветеринарного отдела Россельхознадзора по Бурятии. — В срок до 20 апреля, согласно предписаниям, руководитель фермы должна была вывезти всё на скотомогильник, однако до сих пор нет никакого движения. Cейчас она скрывается, не отвечает на телефон. Уже был составлен протокол по неисполнению предписания, в данное время мы готовим документы для передачи в Прокуратуру республики.

В настоящее время «Россельхозбанк» изымает у ЗАО «Десятниково» то имущество, которое было закреплено за банком.

— Так как она не дала нам добровольно забрать залог, мы пошли в суд. Сейчас работают приставы по изъятию имущества. Она брала кредит не по гос­программе, а на развитие молочного животноводства, создание молочного комплекса, — объяснил Зорикто Гатапов, директор Бурятского регионального филиала ОАО «Россельхозбанк».

 

«Это вообще Бухенвальд!»

Угрозы заражения местности, по словам сотрудников Россельхознадзора, нет, но успокаиваться нельзя.

— Скоро начнется таяние снегов, все это понесет в реку. Нужно в срочном порядке все убирать, — говорит Жаргал Дармаев.

Местные власти только разводят руками. Предприятие — частная собственность: что делается со свиньями или коровами — личное дело хозяина.

— Когда она поняла, что дело плохо, решила продать предприятие, но ничего не получилось, — говорит Ким Павлов. — Сейчас она, по моим подсчетам, задолжала Россельхозбанку 28 млн. рублей. Сегодня предприятие банкрот, и все хозяйство, включая помещения и оставшийся скот, досталось Россельхозбанку. Правда, все помещения, которые находятся в собственности предприятия, она распродает.

Жители села возмущены таким беспределом, многие проработали в колхозе всю жизнь.

— Животные и зимой по пашне ходили, пропадали, падали, — говорит житель Десятниково Петр Родионов. — Я был там в январе, когда было 40 градусов мороза. Телята обмороженные, а ведь кругом бетонный настил, они и не пили даже, потому что вода замерзшая. К тому же коров и не доили, если телята рождались, сосали там понемногу. Это вообще Бухенвальд был!

 

 

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.