В 2015 году Байкалу достались все мыслимые и не мыслимые катаклизмы, как природные так и антропогенные. Уровень Байкала упал ниже минимального значения, побережье охватили пожары, а само озеро подверглось «нападению» спирогиры. О том, с чем может столкнуться Байкал в 2016 году, ИА «Восток-Телеинформ» рассказал директор Байкальского филиала Госрыбцентра Владимир Петерфельд.

- Владимир Августович, падение уровня озера ниже критической отметки – катастрофа для Байкала?

- Нет, это не катастрофа. В природе были и явления, когда Байкал опускался еще ниже. Так было и в 1980-е годы, ниже этой отметки Байкал опускался более 20 раз. Это только после зарегулирования уровня . То есть это никакая не аномалия, катастрофы «рыбники» в этом не видят, но, отрицательно сказаться на эко системе Байкала может. Мое мнение состоит  том, что разовые колебания никакого критического значения не имеют. Но если это войдет в норму, то, если вода в озеро не придет еще два- три года, последствия будут тяжелыми.

- Повлияет ли на уровень воды в Байкале строительство монгольской ГЭС «Шурэн» на реке Селенга?

-Это практически полностью убьет Селенгу и селенгинскую популяцию омуля. Мало того, они хотят построить две ГЭС.  Это приведет к зарегулированию нашей основной водной артерии, которая несет в Байкал почти 50% стока. Цифры эти просто убийственны, и если все-таки  произойдет зарегулирование Селенги,  то для Байкала это действительно станет катастрофой.

- Власть как-то борется с этой ситуацией?

-Конечно, борется, в противном случае ее давно бы уже «построили». Вообще, эту станцию давно бы уже построили, не будь Байкал не был уникальным озером.  Ведь это не просто водоем, Байкал входит в список наследия ЮНЕСКО. Правительство предпринимает действия, чтобы не допустить этого строительства и все экологи, которые заинтересованы в охране Байкала, борются против этого. Понятно, что монголов сам Байкал как таковой не интересует, им нужно электричество. Мне кажется, нужно альтернативное решение.

- Но существуют также планы по строительству двух заводов по розливу воды, они как могут повлиять на Байкал?

 - Лично моя точка зрения, любая хозяйственная деятельность, которая несет за собой рабочие места, налоги в бюджет, хорошо. Но при этом все должно быть соизмеримо с допустимыми объемами. Только в Иркутске таких завода сейчас два, и, как говорится, лиха беда начало. Безопасно для озера это может быть только при допустимых объемах.

-В прессе часто затрагивалась тема с полным запретом на вылов омуля, стоит ли беспокоиться за байкальского эндемика?

- Безусловно, стоит. Биомасса омуля достигла критической отметки, по нашим расчетам в Байкале сейчас порядка 13- 15 тысяч тонн омуля. В период стабильного состояния запасов на Байкале, с 1982-года,  когда был введен промышленный лицензионный лов, и до 2003 года, то есть практически 20 лет, биомасса омуля удерживалась на уровне 20-25 тыс. тонн. Сейчас она почти в два раза уменьшилась. В связи с таким сокращением запасов  в 2015 году всеми официальными организациями было выловлено всего 700 тонн вместо  ежегодных полутора тысяч, на которые было дано разрешение.  Сейчас вместо 4,5 миллионов производителей заходит на нерест два миллиона особей, то есть половина. Что будет с омулем через пять лет, когда уже половина от этих двух миллионов  пойдет на нерест, я не знаю, но ничего хорошего.

- Причина в излишнем вылове?

- Причин много. Расставить приоритетность, какая причина повлияла в большей степени, не получится. Это как если взять кусок пирога и  разрезать его на части. Частей много, а пирог все равно один. Причины - это и нелегальный вылов, обмеление рек, пожары, снижение выживаемости в связи с плохой экологией, разрушение нерестилищ, антропогенные воздействия, все имеет место быть.

- Еще можно что-то сделать или мы дошли до точки невозврата?

- Пути решения очень сложные. Одно из основных - повышение эффективности рыбовоспроизводственных заводов. Если раньше у нас на воспроизводство шло порядка 60 млн. рублей,  то сейчас в связи с финансовыми трудностями это количество сокращено до  16-18 миллионов. И это не на один, а на три байкальских рыборазводных завода. В общем,  цифра слишком мала. В связи с сокращением численности рыбоохраны и оснащением спецтехникой и ГСМ, эффективность рыбоохранных мероприятий сокращается с каждым годом. Плюс нужно посмотреть на причины браконьерства, там ведь не все браконьеры потому что любят экстрим и нарушать закон. Здесь сказывается и социальная напряженность – ведь некоторые люди просто вынуждены выходить на водоем, чтобы прокормить себя и свою семью, потому что другой работы нет. То есть решать проблемы нужно по нескольким направлениям.

- Некоторые считают, что это нерпа и бакланы виноваты в том, что омуль заканчивается.

- Да, я тоже в курсе подобных мнений. По нашим косвенным данным, численность нерпы, действительно, ежегодно возрастает и составляет уже около 120 тыс. особей. Но для омуля никакой угрозы нет абсолютно - в естественной среде, в которой обитает нерпа, омулем она не питается. Однако промышленный лов нерпы нужен - если не организовать промышленный вылов нерпы, ее численность все равно будет регулироваться естественным путем. Мы не говорим об уничтожении, мы говорим о регуляции. На секции ученого совета уже пять лет  мы говорим о необходимости промышленного отлова, но понимания во власти мы не находим.

- Спасет ли ситуацию с омулем запрет на вылов?    

-Вы знаете, все возможное, что можно с научной точки зрения, мы сделали. Эту мы проблему озвучивали еще два года назад на заседании Народного Хурала, я лично говорил,  что если дело будет двигаться как сейчас, то мы будем вынуждены закрыть Байкал. Тогда это вызвало просто шок, но тем не менее, никаких решительных действий предпринято не было и ситуация с каждым годом только усугубляется. В этом году мы провели научно-промысловый совет и материалы, рассмотренные на нем, были направлены в головной институт в Тюмень,  где были одобрены и сейчас они находятся на рассмотрении в Росрыболовстве. С одной стороны, никто не хочет закрывать Байкал, потому что есть добросовестные пользователи, они-то в чем виноваты? С другой стороны, все понимают,  что без введения каких-либо кардинальных мер, которые уберут с прилавков незаконно выловленную рыбу, не обойтись. И только вмешательство на самом высшем уровне,  я имею в виду главу республики  и губернатора Иркутской области, может как-то разрешить ситуацию. Совещания по этому поводу по обе стороны Байкала уже прошли. Это сейчас еще в Байкале есть рыба от прошлых поколений омуля, но если мы ничего не предпримем в течении двух-трех лет, восстановить запасы будет крайне тяжело. Мы не за закрытие промысла, мы не изверги, мы просто озвучиваем проблему  и ставим перед фактом. Нужно либо навести порядок на водоемах с промыслом и реализацией, либо продолжать возмущаться, сокрушаться, что рыбы стало мало и добывать омуль в объеме, установленном общедопустимым уловом, величина которого будет с каждым годом уменьшаться и это все равно приведет к запрету на промышленное рыболовство, потому что ловить скоро будет нечего.

Алена Рябова, ИА «Восток-Телеинформ»

 

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.