"Нас как будто ненавидят"

По словам обеих, разница между этими, казалось бы, одинаковыми заведениями колоссальная. А это значит, что и в существующей системе можно и нужно работать качественно. Во многом результат работы напрямую зависит от того, какие люди занимаются детьми.

— В "Малышке" к нам относились, как к своим детям, мы даже воспитателей мамами называли. А в санаторном детском доме все по-другому. Ощущение такое, что воспитатели нас ненавидят. Были, конечно, воспитатели, которые относились к нам нормально, по-человечески. Но таких мало.

В данное время обе воспитанницы уже "выпустились" из детдома на Верхней Березовке, поэтому могут говорить обо всем откровенно.

"Все, как на зоне"

Как объясняет Маша: "В этом детдоме установлены почти "зоновские" правила: ребята постарше могут делать все, что хотят, жаловаться на них было бесполезно. Всю работу на деле выполняли "маленькие". Их "запрягали" стирать носки старшим, приносить им что-то с ужина и так далее.

По словам Маши, воровство в детдоме тоже процветало. Зачастую, придя из школы, девочки обнаруживали в своей комнате настоящий погром. Многих вещей недоставало.

Был случай, когда воспитательница ударила Машу по лицу, да так, что на следующее утро у девочки под глазом появился огромный синяк. С провинившейся воспитательницей была проведена беседа, на этом инцидент был исчерпан. Но случай был далеко не единственным, об этом рассказывают и другие ребята.

Девятилетние Алексей Давыдов и Денис Смирнов тоже уверяют: подзатыльники от воспитателей — явление в детском доме обычное.

— Постоянно то дернут то за ухо, то за волосы. Также постоянно стращают, что в "психушку" отвезут.

Денис Смирнов до сих пор не может забыть о пьяном воспитателе, который бил его по спине скакалкой. А один из технических работников детдома, подозревая мальчика в воровстве хлеба из столовой, ударил его головой о кафель.

"Полгода она сидела под кроватью и плакала"

Как рассказывают девочки, в детдоме царит постоянный страх сексуальных домогательств. Об одном из таких происшествий знал весь детский дом, включая воспитателей, но выносить сор из избы никто не захотел.

Маша Комова:

— Мою подшефную, семилетнюю девочку из "Малышка", изнасиловал один из старших воспитанников. Узнали мы об этом не сразу. Девочка просто ни с того ни с сего начала заикаться. Потом рассказала нам, что один из старших воспитанников Юрий Бородов завел ее в мужской туалет, снял штанишки и закрыл рот рукой, чтоб не кричала. Когда все закончилось, он огляделся вокруг и выгнал ее, сказав: "Иди отсюда. Если кому-нибудь расскажешь, тебе будет хуже!"

Что случилось на самом деле с ребенком, неясно, но наверняка что-то жуткое. Милицию к расследованию никто не подключал. После этого случая маленькая Анечка начала заикаться. Несколько месяцев она не могла прийти в себя.

— Например, у нас обед, а ее нет. Начинаешь искать, а она под кроватью сидит и плачет, повторяя: "Он тут, он тут!". Ей постоянно казалось, что Бородов где-то рядом, — с содроганием вспоминает Маша.

Девочкам приходилось спать в одежде, в постоянном страхе того, что кто-то из ребят сейчас ворвется в комнату. Однако на все просьбы девочек установить задвижки на дверях директор Яков Лопарев отвечал одно: "Не положено". В туалетах замки, видимо, тоже "не положены".

— В туалет приходилось ходить по очереди, сторожили друг дружку, — вспоминает Маша.

Мылись хозяйственным мылом

Со слов детей, отношение персонала детдома видно даже по мелочам. Кушать воспитанникам приходилось в последнюю очередь. Голодным детям было запрещено входить в столовую, пока там кушали взрослые. Они выглядывали из-за дверей, наблюдая, как, не торопясь, обедают воспитатели.

Отдельный вопрос — снабжение детей всем необходимым: одеждой, школьными принадлежностями, бытовой химией. Все четверо опрошенных нами воспитанников в один голос утверждают: всего этого постоянно не хватало.

— Нижнее белье, по крайней мере нам, девочкам, вообще почти никогда не выдавали, — говорит Ирина Иванова. Приходилось выкручиваться.

Детдомовские воспитанницы занимали деньги у "домашних" детей и покупали себе плавки, лифчики.

— Порой ребенок идет: половины тапочка нет уже, а новые ему не выдают, — жалуются девочки. Так же и с шампунем. У нас у всех девочек волосы длинные. Отольют в маленькую баночку чуть-чуть шампуня и распределяй между собой как хочешь! Мыло давали хозяйственное. Туалетную бумагу вообще не выдавали.

Одежду также предоставляли чаще всего уже поношенную, да и то не всем. Исключение составляли осведомители, или, как их называют дети, "стукачи": те всегда получали все самое лучшее. Остальные не могли допроситься элементарного — ручек, тетрадей. Из-за этого у многих были проблемы в школе.

— Просишь у воспитателя ручку новую, потому что старая сломалась, а она твою сломанную ручку обмотает скотчем и обратно возвращает, — сетует Алеша Давыдов.

Ребята рассказывают, что нередко в детдом приносили подарки спонсоры, но не все подарки доставалось детдомовцам и не всегда.

— Например, привезут нам к Новому году кучу подарков сладких, а выдают один на двоих, — рассказывает Маша.

— Мылись мы в деревянной бане, там бетонные полы, пахнет ужасно, мокрицы ползают, тазики хлоркой не обрабатывались, — говорит Маша. — Нам обещали, что в скором времени построят новую баню. Ее давно построили, но мы там не разу так и не побывали.

Лечить отказывались?

В детдоме работает семь медиков, но за здоровьем воспитанников следили плохо.

Ирина Иванова:

— Несколько лет назад мне выписали очки, у меня было зрение минус один. Но добиться, чтоб мне их купили, так и не удалось. В итоге сейчас у меня зрение уже минус четыре!

Кроме этого, у Иры давно развивался гайморит, но и эти жалобы не возымели действия. Через полгода после появления болезни девочку срочно пришлось госпитализировать на "скорой". Медики в детдоме забили тревогу, когда лицо у девочки распухло, и она стала задыхаться.

— Мне поставили диагноз: двусторонний гайморит. Срочно сделали операцию, удалили гной. Из детдома меня никто ни разу даже не навестил. Тапочки и то никто не привез.

Работа на лето

Ребята круглый год работают на участке: сами сажают, пропалывают и выкапывают картофель. Поливают и ухаживают за насаждениями. А прошлым летом воспитанникам еще и предложили подзаработать. За выполненную работу через месяц ребятам обещали зарплату — 1—2 тысячи рублей. Ребята согласились — более денег взять неоткуда. Однако месяц каторжного труда так и не был вознагражден.

— Кто-то работал на кухне, кто-то в столовой. Красили сами площадку, работали с утра до вечера. В такую жару! Голова кружилась от запаха краски! Но зарплату так и не выдали. На все вопросы нам отвечали: "Деньги у вас на книжке".

Но денег уже выпустившиеся из детдома девочки так и не увидели.

Кстати, девочки поведали корреспонденту "Номер один" еще один любопытный факт: оказывается, в СДД работает и супруга бывшего директора Якова Лопарева. И по сей день там работают еще двое его близких родственников.

Ведется расследование

Руководитель Республиканского агентства по делам семьи и детей Лариса Санхядова давать комментарий по поводу шумихи вокруг санаторного детского дома отказалась, сославшись на проходящую в данное время тщательную проверку обнародованных в СМИ фактов:

— Создана межведомственная комиссия, ведется расследование. Все факты очень серьезные, поэтому отмахиваться никто не будет. Разбор будет очень тщательным.

Как уже сообщал "Номер один", директор детдома в самый разгар скандала вдруг скоропалительно решил уйти в отпуск с последующим увольнением. Приказ о его добровольном увольнении уже подписан руководителем Республиканского агентства. Вопрос журналиста, с чем может быть связана такая реакция, Лариса Санхядова прокомментировала следующим образом:

— Почему он так неожиданно ушел? Сейчас шумиха такая. Он очень эмоционально отреагировал на это.

Поднятым шумом в прессе в агентстве тоже недовольны, ведь, пока ничего не доказано официально, предавать огласке подобную информацию неразумно, уверены там.

По словам Ларисы Санхядовой, за время существования Республиканского агентства по делам семьи и детей ими было освобождено от занимаемой должности уже четверо директоров детских домов из восьми.

— То есть половину из всех директоров мы уже убрали, предварительно изучив, как ведется воспитательный процесс в том или ином детском доме. В каком состоянии находится материальная база, какие есть претензии к этим руководителям, — говорит Лариса Санхядова.

Уже полмесяца Бурятия пребывает в шоке от рассказов ребятишек, находящихся в детском доме на Верхней Березовке. Скандал давно уже вышел за пределы республики. Столь расплывчатый комментарий ответственного чиновника по конкретным событиям пока слишком похож на стремление сохранить пресловутую "честь мундира". Особенно в части "эмоционального" состояния директора детского дома.

Многое сейчас зависит от объективного подхода комиссии, которая работает в детдоме. Но, учитывая обнародованные факты отношения к детям, последним могут просто "указать" не распространяться в подробностях о своем "детстве".

P.S. Имена и фамилии детей изменены по этическим соображениям.

Василиса Шишкина